Самарра (Samarrah, Samarra’)
Город в центральной части Ирака, в 120 км к северо-западу от Багдада, лежащий на восточном берегу р. Тигр.
Основан в 836 г. халифом аль-Мутасимом из династии Аббасидов (сыном легендарного Харуна ар-Рашида); ему же, по легенде, принадлежит и авторство названия (от арабск. surra man ra’a, «кто увидит, возрадуется»). В действительности, поселения на месте С. существовали задолго до официального основания города. Одно из них, Сурмаррати, упомянутое в надписи на стеле Сеннахериба (690 г. до н.э.), по-видимому, находилось в местности аль-Хувайш, напротив современной С. Поздние античные источники указывают на существование в окрестностях С. поселения под названием Souma. По свидетельству Аммиана Марцеллина, в 364 г. (отступление римской армии после смерти императора Юлиана) на месте города находился форт Sumere. Современное название, скорее всего, восходит к арамейскому Sumra (деревня в окрестностях С.; топоним зафиксирован в «Хронике» Михаила Сирийского).
Согласно арабским источникам, в 834-835 гг. халиф аль-Мутасим вынужден был вывести из Багдада воинские части среднеазиатских тюрков (из-за их конфликтов с местным населением) и начать поиски места для новой столицы. Путь халифа пролегал на север; во время одного из привалов, аль-Мутасим обнаружил недалеко от своего лагеря христианский монастырь. Сад монастыря, особенно понравившийся халифу, стал местом закладки дворца, известного под названием Дар-аль-Хилафа (836 г.); в последствии монастырь вошел в комплекс дворцовых зданий в качестве сокровищницы. При сыновьях аль-Мутасима – аль-Уасике (842-847 гг.) и аль-Мутаваккиле (847-861 гг.) – С. не только сохранила статус столицы халифата, но и стала ареной интенсивного градостроительства. В течение 20 лет в городе и его окрестностях было возведено 20 дворцов, разбито несколько парков и огороженных охотничьих угодий; кроме того, были построены треки/арены для проведения скачек. По замыслу аль-Мутаваккиля, город должен был превзойти великолепием все прежние столицы халифата. Например, в 861 г. халиф повелел срубить и доставить в С. кипарис, посаженный Заратустрой в честь обращения царя Гиштаспа; из древнего дерева должны были сделать балки для очередного халифского дворца (к моменту доставки драгоценного ствола аль-Мутаваккиля не было в живых).
Большая соборная мечеть (al-jami’ al-kabir)
Один из немногих хорошо сохранившихся памятников градостроительной деятельности аль-Мутаваккиля (848-852). Это грандиозное здание площадью ок. 38000 кв. м вмещало до 80000 молящихся и было самой крупной мечетью мусульманской ойкумены. У северной стены мечети, на уровне ее середины, возвышается псевдо-семиярусный минарет аль-Мальвиййа (букв. «скрученный») – циклопическое сооружение, представляющее собой конус, помещенный на квадратное основание (ныне отсутствующий деревянный павильон, установленный на верхней площадке, был восьмым ярусом). Видимость ярусной конструкции создается внешней спиралевидной лестницей, ведущей от основания вверх, ширина которой (2.3 м) позволяла халифу въезжать на вершину верхом. Высота минарета от основания до верхней площадки составляет 53 м.
В 859 г. аль-Мутаваккиль заложил новый город в 15 км к северу от С., которому он дал свое имя (аль-Мутаваккилиййа). В числе первых было возведено здание, которому архитекторы придали почти полное сходство с большой соборной мечетью в С. Эта мечеть, Абу Дулаф, незначительно уступает своему прототипу по размерам (29000 кв. м.); она также имеет минарет (34 м) на уровне середины северной стены (внешняя спиралевидная лестница минарета Абу Дулаф круче, чем у аль-Мальвиййа, она формирует шесть псевдо-ярусов). Причины, побудившие аль-Мутаваккиля начать строительство города (фактически, реплики С.), не известны. Считают, что завершение работ должно было стать сигналом к перенесению столицы на новое место. Со смертью халифа в 861 г. строительные работы были прекращены.
На протяжении 56 лет, в течение которых С. была столицей, халифский престол занимало восемь человек. Восьмой халиф, аль-Мутамед (сын аль-Мутаваккиля), вернулся в Багдад в 884 г., а с его смертью (892 г.) столица была официально перенесена на прежнее место. К 894 г. город сильно обезлюдел; халиф аль-Муктафи, посетивший С. в 903 г., застал дворец аль-Мутасима сильно разрушенным и запланированное им возвращение столицы не состоялось.
В 848 г. аль-Мутаваккиль призвал в С. десятого имама шиитов, Али аль-Хади («ведущий правильным путем»), жившего тогда в Медине (р. 827 г.), и поселил его на территории бывшего военного лагеря аль-Мутасима (отсюда прозвище аль-Аскари, т.е. «обитатель лагеря», или «пленник лагеря», которое затем перешло к его сыну, одиннадцатому имаму). В дальнейшем Али аль-Хади купил дом недалеко от старой мечети аль-Мутасима, где жил под гласным надзором вплоть до своей насильственной смерти. Шиитское предание приписывает десятому имаму знание многих языков (персидских, славянских, индийских, набатейского), сакральных наук (алхимии), способность предвидеть будущее и совершать чудеса; его перу принадлежит трактат о свободе воли.
В 868 г. Али аль-Хади умер и был погребен во дворе своего дома; имамат перешел к его среднему сыну Хасану (р. 845). По преданию, одиннадцатый имам Хасан аль-Аскари был женат на Нарджис-хатун, происходившей из рода императоров Византии и числившей среди своих предков апостола Петра. Ребенок от этого брака, двенадцатый имам шиитов (считая от Али б. Аби Талиба), должен был, согласно известному пророчеству Мухаммада, явиться в качестве ожидаемого (al-muntazar) Махди (mahdi – «ведомый правильным путем») и Каима (al-qa’im, «восставший с мечом», тж. «поднимающий мертвых», т.е. «воскреситель»). Споря с судьбой, халиф аль-Мутамед усилил надзор над имамом Хасаном и предпринял несколько попыток его умерщвления, чтобы таким образом не допустить появления легитимного претендента на халифат. Шииты, в свою очередь, старались оградить имама и его семью от контактов с посторонними; тем не менее, в 874 г. Хасан аль-Аскари скончался (как предполагают, в результате отравления) и был похоронен рядом со своим отцом. Приписываемый ему тафсир издан в Иране в прошлом веке.
Аббасиды и их сторонники торжествовали победу, пока не стало ясно, что имам Хасан все же успел оставить наследника. Мальчик, получивший имя Мухаммед, родился в 868 г.; факт его рождения хранился в тайне от всех, кроме самого ближайшего окружения. Таинственного ребенка видели в последний раз спускающимся в подвал во дворе родительского дома за год до смерти его отца. Согласно одной из версий, распространившейся среди шиитов в то время, он был скрыт своим отцом в Медине. С 874 по 941 гг., имам Мухаммад б. Хасан руководил общиной шиитов через четырех посредников (safara; мн. ч.), последовательно сменявших друг друга; этот период получил название «малого сокрытия» (ghaybat al-sughra). В 941 г., за несколько дней до своей смерти, четвертый safir сообщил, что имам объявил ему о начале «большого сокрытия» (ghaybat al-kubra), срок которого определен самим Богом, в связи с чем институт посредничества отменяется, и какие-либо контакты с общиной становятся невозможными. Согласно вероучению шиитов, «большое сокрытие» продлится до Конца Времен; возвращение Махди произойдет в тот момент, когда в мире восторжествуют зло и несправедливость, люди почти полностью потеряют представление о священном, а все, что связывает человека с Богом, будет близко к исчезновению. В некоторых преданиях говорится, что явление Махди произойдет во времена планетарного триумфа Антихриста (al-dajjal). Финальная битва между воинами Махди, в числе которых будут имам Хусейн и хазрат Иса (т.е. Иисус христинской традиции), и противостоящим им демонизированным человечеством, признавшим над собой власть Антихриста, приобретает явные очертания войны Света и Тьмы, Добра и Зла (букв. Разума, aql, и Невежества, jahl), а сам имам наделяется качествами эсхатологического Спасителя.
Архитектурный комплекс машхад аль-Аскарийн (букв. «место исповедания веры обитателей лагеря», т.е. имамов Али аль-Хади и Хасана аль-Аскари) состоит из двух зданий: мавзолея-мечети, увенчанного золотым куполом, к которому пристроены два минарета, и святилища, воздвигнутого над входом в sardab (подвал, в котором исчез последний имам в 873 г.), известного под названием maqam ghaybat («место сокрытия»); это второе здание также венчает купол, но выполнен он не золотом, а голубой глазурью. В мавзолее, помимо имамов, покоятся Хакима-хатун, сестра Али аль-Хади, сохранившая для потомков обстоятельства рождения и исчезновения Махди, и Нарджис-хатун. Первые сооружения над могилами имамов, возведенные в 944-45 гг. при хамданиде Насир-ад-Даула, многократно перестраивались, в т.ч. Арсланом аль-Басасири при Буидах (1053-54 гг.) и халифом Насир ли-Дин-иллахом (1209-1210 гг.). Строительство золотого купола над мавзолеем десятого и одиннадцатого имамов было начато шахом Ирана Наср-ад-Дином (1868-1869) и завершено при его преемнике Музаффар-ад-Дине (1905 г.).
Минарет аль-Мальвиййя, ставший своего рода символом С. как столицы халифата Аббасидов, – замечателен не столько своей архитектурной необычностью, сколько связанными с ней символическими коннотациями. Мощное основание, сравнимое по размерам с высотой минарета (квадрат со стороной 33 м), придает постройке сходство с пирамидой, а ярусная конструкция однозначно ассоциируется с тем зиккуратом, который описал Геродот, т.е. с «Домом основания небес и земли», Вавилонской башней (Быт 11:4). Особенно показательно наличие внешней лестницы, связывающей основание и верх минарета; в зиккуратах этот архитектурный элемент наделялся важной сакральной функцией – пути нисхождения божества с небес на землю. Иудейские и христианские экзегеты усматривали в возведении Вавилонской башни мотив богоборчества. В средневековых мидрашах проводятся параллели между ее сооружением и мятежом «сынов божьих» Быт 6:2 (2 Ен 7), вынудившим Бога истребить падшую тварь Потопом, а царь-идолопоклонник Нимрод, начавший строительство, уподобляется падшему ангелу Шемхазаю. В мусульманской экзегетике, особенно в персидских тафсирах, Нимрод – не просто тиран и идолопоклонник, которому противостоит пророк Ибрахим (Авраам), но неистовый супостат Бога; потерпев неудачу в строительстве башни, он пытается взлететь на небо, а в ответ на предложение покаяться вызывает Бога на бой и гибнет. В свете сделанных уточнений придание облика зиккурата минарету столичной соборной мечети не может восприниматься иначе как самоотождествление халифа мусульман с царем-богоборцем.
Минарет аль-Мальвиййя, с которого давно не звучат призывы на молитву, и лежащий у его подножия гигантский прямоугольник большой мечети, опустевшей и заброшенной, являют собой поистине апокалиптическое зрелище, заставляя задуматься о контрасте между ныне необитаемой С. халифов и С. имамов – всегда многолюдным двором мечети аль-Аскарийн, увенчанной сверкающим золотым куполом, и расположившимися вокруг жилыми кварталами.
Если Мекка – символ начала священной истории мусульман (черный камень Каабы – ангел, сопровождавший Адама после изгнания из Рая, а сама Кааба – храм, восстановленный после потопа Авраамом и Исмаилом), С. – провозвестие ее свершения. Новый Вавилон Аббасидов, задуманный как одно из чудес света – город-дворец, за десять с небольшим лет раскинувший на террасах цветущие сады и поднявший в небо громады минаретов-зиккуратов, – стал предостережением о кратковременности и иллюзорности, которыми отмечено торжество светской власти над духовным владычеством. В ослеплении собственной гордыни возводили халифы свою Вавилонскую башню, не в силах провидеть ее грядущее запустение; с сатанинским коварством истребляли имамов из дома Али, не ведая, что их исчезновение с человеческого плана Бытия есть лишь обетование Великого Возвращения. С. халифов – мертвый город, символ ничтожества мирского пред священным, бренного пред вечным, памятник богоборчества и безрассудства. С. имамов продолжает жить, напоминая нам о Божественной справедливости (один из догматов шиитского ислама), о том, что ночь, какой бы длинной она ни была, неизбежно сменится рассветом.
Основан в 836 г. халифом аль-Мутасимом из династии Аббасидов (сыном легендарного Харуна ар-Рашида); ему же, по легенде, принадлежит и авторство названия (от арабск. surra man ra’a, «кто увидит, возрадуется»). В действительности, поселения на месте С. существовали задолго до официального основания города. Одно из них, Сурмаррати, упомянутое в надписи на стеле Сеннахериба (690 г. до н.э.), по-видимому, находилось в местности аль-Хувайш, напротив современной С. Поздние античные источники указывают на существование в окрестностях С. поселения под названием Souma. По свидетельству Аммиана Марцеллина, в 364 г. (отступление римской армии после смерти императора Юлиана) на месте города находился форт Sumere. Современное название, скорее всего, восходит к арамейскому Sumra (деревня в окрестностях С.; топоним зафиксирован в «Хронике» Михаила Сирийского).
Согласно арабским источникам, в 834-835 гг. халиф аль-Мутасим вынужден был вывести из Багдада воинские части среднеазиатских тюрков (из-за их конфликтов с местным населением) и начать поиски места для новой столицы. Путь халифа пролегал на север; во время одного из привалов, аль-Мутасим обнаружил недалеко от своего лагеря христианский монастырь. Сад монастыря, особенно понравившийся халифу, стал местом закладки дворца, известного под названием Дар-аль-Хилафа (836 г.); в последствии монастырь вошел в комплекс дворцовых зданий в качестве сокровищницы. При сыновьях аль-Мутасима – аль-Уасике (842-847 гг.) и аль-Мутаваккиле (847-861 гг.) – С. не только сохранила статус столицы халифата, но и стала ареной интенсивного градостроительства. В течение 20 лет в городе и его окрестностях было возведено 20 дворцов, разбито несколько парков и огороженных охотничьих угодий; кроме того, были построены треки/арены для проведения скачек. По замыслу аль-Мутаваккиля, город должен был превзойти великолепием все прежние столицы халифата. Например, в 861 г. халиф повелел срубить и доставить в С. кипарис, посаженный Заратустрой в честь обращения царя Гиштаспа; из древнего дерева должны были сделать балки для очередного халифского дворца (к моменту доставки драгоценного ствола аль-Мутаваккиля не было в живых).
Минарет аль-Мальвиййя, ставший своего рода символом С. как столицы халифата Аббасидов, – замечателен не столько своей архитектурной необычностью, сколько связанными с ней символическими коннотациями. Мощное основание, сравнимое по размерам с высотой минарета (квадрат со стороной 33 м), придает постройке сходство с пирамидой, а ярусная конструкция однозначно ассоциируется с тем зиккуратом, который описал Геродот, т.е. с «Домом основания небес и земли», Вавилонской башней (Быт 11:4). Особенно показательно наличие внешней лестницы, связывающей основание и верх минарета; в зиккуратах этот архитектурный элемент наделялся важной сакральной функцией – пути нисхождения божества с небес на землю. Иудейские и христианские экзегеты усматривали в возведении Вавилонской башни мотив богоборчества. В средневековых мидрашах проводятся параллели между ее сооружением и мятежом «сынов божьих» Быт 6:2 (2 Ен 7), вынудившим Бога истребить падшую тварь Потопом, а царь-идолопоклонник Нимрод, начавший строительство, уподобляется падшему ангелу Шемхазаю. В мусульманской экзегетике, особенно в персидских тафсирах, Нимрод – не просто тиран и идолопоклонник, которому противостоит пророк Ибрахим (Авраам), но неистовый супостат Бога; потерпев неудачу в строительстве башни, он пытается взлететь на небо, а в ответ на предложение покаяться вызывает Бога на бой и гибнет. В свете сделанных уточнений придание облика зиккурата минарету столичной соборной мечети не может восприниматься иначе как самоотождествление халифа мусульман с царем-богоборцем.
Минарет аль-Мальвиййя, с которого давно не звучат призывы на молитву, и лежащий у его подножия гигантский прямоугольник большой мечети, опустевшей и заброшенной, являют собой поистине апокалиптическое зрелище, заставляя задуматься о контрасте между ныне необитаемой С. халифов и С. имамов – всегда многолюдным двором мечети аль-Аскарийн, увенчанной сверкающим золотым куполом, и расположившимися вокруг жилыми кварталами.
Если Мекка – символ начала священной истории мусульман (черный камень Каабы – ангел, сопровождавший Адама после изгнания из Рая, а сама Кааба – храм, восстановленный после потопа Авраамом и Исмаилом), С. – провозвестие ее свершения. Новый Вавилон Аббасидов, задуманный как одно из чудес света – город-дворец, за десять с небольшим лет раскинувший на террасах цветущие сады и поднявший в небо громады минаретов-зиккуратов, – стал предостережением о кратковременности и иллюзорности, которыми отмечено торжество светской власти над духовным владычеством. В ослеплении собственной гордыни возводили халифы свою Вавилонскую башню, не в силах провидеть ее грядущее запустение; с сатанинским коварством истребляли имамов из дома Али, не ведая, что их исчезновение с человеческого плана Бытия есть лишь обетование Великого Возвращения. С. халифов – мертвый город, символ ничтожества мирского пред священным, бренного пред вечным, памятник богоборчества и безрассудства. С. имамов продолжает жить, напоминая нам о Божественной справедливости (один из догматов шиитского ислама), о том, что ночь, какой бы длинной она ни была, неизбежно сменится рассветом.
